Сейчас много полощут ВОЗ. И я решила поделиться своим опытом общения с этой организацией.. 30 лет назад
Это было в 1990 году. Минздрав, тогда еще СССР, послал меня в Копенгаген для участия в заседании европейской группы ВОЗ, посвященной, если говорить близко к смыслу, «Защите пациента от врача в программе ЭКО». Почему назначили меня, сказать трудно. Строго говоря, посылать больше было некого: всего в стране ЭКО занимались пять человек, из которых Б.В. - главный по пробирочкам - почему-то поехать не смог, а остальные знали английский еще хуже чем я.
Меня предупредили, что ВОЗ выдаст мне командировочные из расчета 100 долларов в день, но из них я не имею права потратить ни доллара, а всё должна вернуть в родной Минздрав. Билет мне выдали, гостиницу забронировали, а всё остальное было моим личным делом. Надо сказать, что наличной валюты тогда не было ни у кого, и купить ее еще было невозможно. Встречу мою поручили сотруднику российского посольства в Дании и помню, что я не могла придти в себя от его рассказов о том, как он, они встречают и провожают всех приезжающих из СССР, чтобы приезжие не тратили валюту государства на такси. Я не могла понять, как высокообразованные, интеллигентные люди соглашаются на такое унижение – работать извозчиками из-за того, что государство экономит деньги на транспорте. Мой извозчик явно был в депрессии, читал по дороге стихи собственного сочинения и открывал мне тайны обитания советских зарубежных чиновников, которые в основном сводились к возможности посещения распределителей при посольстве.
Заседание началось на следующий день. Считая, что в оплату гостиницы всегда входит завтрак, я смело спустилась в ресторан. И только позавтракав, узнала, что в мой счет будет включена стоимость завтрака – 10 долларов. Ужасу и огорчению моему не было предела. Надо сказать, что все участники того сборщица, а оказалось нас всего 16 человек, жили в одной гостинице и после завтрака все поехали в здание ВОЗ, где и проходило заседание.
Я оказалась единственным врачом и все никак не могла взять в толк, почему вопросами ЭКО занимаются журналисты, эпидемиологи, которые по моему представлению были инфекционистами, и другие, не имеющие отношения к медицине, люди. Каждый раз мне тактично пытались намекнуть, что здесь не врачебная тусовка, а разговор на уровне мировой проблемы – бесполезно, я все время пыталась вернуть всех к медицине. Тогда я не знала, что существует масса дармоедов международного масштаба, в чью компетенцию входит «поговорить» и выдать продукт под названием «коммюнике» или что-то в этом роде. Я вообще не понимала, зачем защищать пациента от врача – нас учили, что врач отвечает за пациента и принимает все решения сам, конечно, в его интересах. Понятно, что если у женщины внематочная, её нужно оперировать, кто же будет её спрашивать? И так все остальное.
Люди собрались симпатичные, веселые, общительные – из Канады, Австралии, разных стран Европы. В конце первого дня всем раздали конверты с командировочными – 500 долларов на человека. А далее я не должна их тратить. Народ разбился на тройки, чтобы добираться в гостиницу на такси, обедать и т.д., а я вежливо отказывалась от всего, ссылаясь на отсутствие аппетита и страсть к пешим прогулкам, чем вызывала у коллег явное недоумение. Разрядка наступила на второй день, когда я не пошла завтракать и отказалась участвовать в праздновании дня рождения одного члена нашей компании, поскольку предполагалось, что в ресторане каждый будет платить сам за себя. Надо сказать, что ни банкетов, ни ланчей, в отличие от конгрессов, во время этой тусовки не проводилось. Я плакала втихаря от голода, злости и унижения. Но когда вся группа с возмущением и недоумением пристала ко мне с вопросом, почему я не иду на день рождения, я вынуждена была сказать правду, что своих денег нет, а выданные командировочные должна буду отдать министерству. Шок был сильнейшим. Они не могли поверить своим ушам, но моё поведение говорило о том, что это правда. И они взяли меня под свою опеку. Разумеется, пригодилась и русская водка, и икра. Но платили за всё они, не давая мне даже возможности возразить. Кормили, возили, развлекали – милые, щедрые люди. Через несколько лет мы встретились в Париже – на этот раз я отдавала свой долг, и никогда еще это не доставляло мне такого удовольствия.
К концу заседания было составлено коммюнике, которое заканчивалось словами: «Контроль за соблюдением интересов пациентов возложить на демократически избранное правительство». Все были удовлетворены проделанной работой и тем, что скоро домой и скорее для проформы, чем по существу, председатель спросил, есть ли вопросы? Поколебавшись, я подняла руку. Остальные удивленно подняли брови – какие могут быть вопросы? «Что такое «демократически избранное правительство?»» - спросила я отнюдь не для юмора. Наступила тишина, а затем разразился гомерический хохот. Мой вопрос полностью меня изобличил. Я была из другого мира, и мое присутствие на этой тусовке и все на ней обсуждавшееся меня не касалось и не коснулось.
С тех пор прошло много лет, а в жизни моего поколения - еще и много эпох. Сейчас я хорошо понимаю разницу между той, советсткой медициной и той, что есть сегодня, когда пациент сам принимает все решения, а врач отвечает за него перед судом и в лучшем случае деньгами. А вот перед кем отвечает за свои решения ВОЗ, я так и не понимаю.
Маргарита Аншина
